Ирина Ханум

Окно, как маленькая сцена,
Среди лиловой темноты.
Не ярок свет, во мраке стены
И дивным кружевом цветы.
Чуть слышен блюз, два силуэта,
Раздвинут занавес портьер.
А скверик, что напротив – это
В зелёных зарослях партер.
Она и он, и звёзд софиты,
И тени лунные кругом.
И губы в пылкости их слиты.
Ночной театр – спящий дом.

Иллюстрация — фото из Интернета.

Ирина Ханум

Девочка вишни ела,
Губы в бордовом соке.
Пачкала платье смело,
Тёрла ладошкой ротик.

Девушка в блузе летней,
Губы темнее вишни,
Сколько теперь ей лет-то?
Выросла, но не слишком.

Вишня в сиропе сладком,
Белый пломбир в розетке,
Шпильки у туфель шатки,
Стала совсем кокеткой.

Женщина вишни ела,
Те, что в густом варенье.
Ела, как в детстве, смело,
Чувствуя наслажденье.

Вспомнила ночь в отеле
Где-то, когда-то, с кем-то…
Как у камина грелись,
Пили эспрессо с пенкой.

Вишня была с ликёром,
А шоколад с горчинкой,
Плотные в спальне шторы,
С Ню на стене картинка.

Так скоротала вечер,
Молча одна на кухне.
Ночь погасила свечи,
Улиц огни потухли.

Вишня приснилась ночью,
Рвала с неё «серёжки».
Вишен хотелось очень,
В соке опять ладошки.

Иллюстрация — живопись Владимира Волегова
(Интернет-галерея живописи).

Ирина Ханум

Рисует он весенний день,
Её в малиновом берете,
В руках из ландышей букетик.
Цветёт лиловая сирень.

И солнце вылито на сквер,
И облака белеет вата.
Сидит, подняв, как в цирке, лапу,
Игривый пудель на траве.

Он так хотел, чтоб снова май
Вернулся в новую картину,
И солнце грело его спину,
Опять вдали звенел трамвай.

Одни мечты… В картине май,
За дверью же дождливо – осень.
В копне волос густая проседь,
Камин чадит и стынет чай.
Давно не ходит тот трамвай.

Иллюстрация из Интернета.