Данный материал подготовлен специально для тематической рассылки «Твой Личный Дневник» и является первой работой автора (Вячеслав Отшельник) в жанре интервью.
Здравствуйте, друзья!
В завершение публикации дневника Нины Костериной предлагаю вашему вниманию интервью, которое дала специально для вас Елена Алексеевна Костерина, сестра Нины, которую она в своём дневнике называла Лелей. Автор Проекта выражает признательность Елене Алексеевне и её сыну Смирнову Алексею Олеговичу за предоставленные материалы. Отзывы на публикацию будут с благодарностью приняты.
— Елена Алексеевна, что Вы можете сказать о Ваших отношениях с Ниной? Какими они были?
Запомнился период: мне 11 лет , а Нине — 15.
В середине 30-х между нами выстраивались отношения: добрые, благожелательные, но с учетом «патронажа» старшей над младшей…
Запомнились поездки из Трубниковского переулка (Арбат) в Парк Культуры, куда просилась я, а Нина не очень хотела брать меня с собой, т.к. приходилось наблюдать за мной, делать мне замечания по поведению и пр.
За две недели до войны, Нина, студентка 2-го курса Губкинского ин-та упаковывала чемодан — собиралась на практику в геолог. партию на поиск фосфоритов под Тамбов.
Я вбежала:
— Возьми меня!
— Ладно… давай собирайся..
Поехали вместе… там и застала война…
— Какова у Вас с Ниной разница в возрасте?
Нина родилась — 8 апреля 1921 г. (кстати, день рождения матери, Анны Михайловны — 8 апреля 1902 г.) А я — 23 ноября 1925 г.р.
— Удалось ли что-нибудь узнать об обстоятельствах гибели Нины? Есть ли какие-то предположения? Существует ли официальная гипотеза?
Дата гибели 19 декабря 1941 г.
Под Наро-Фоминском диверсионная группа секретной части 9903 (начальник — чекист Спрогис) вышла на задание. Группа попала на минное поле или в засаду, точно не установлено.
Однополчанка Нины рассказывала мне, что участники групп не только не были знакомы, но имели псевдонимы, размещались отдельно и в полной изоляции друг от друга. На задания выходили, по сути, незнакомые люди.
Частично об этом можно найти в воспоминаниях Спрогиса в Интернете.
Однако, когда в 70-х годах я увидела Спрогиса на встрече ветеранов и задала вопрос о Нине, тот немотивированно отказался со мной разговаривать.
Все наши усилия по установлению обстоятельств гибели были безрезультатны. Поэтому у нас сложилось ощущение «заговора молчания» по данному эпизоду.
— Сохранились ли в Вашей памяти какие-либо подробности из последних дней общения с Ниной?
Поселок Ильич — не более 10 дворов в глухих лесах под Моршанском. Небольшая геологическая партия; руководитель — Сергей.
Нина занималась ручным бурением и с первых дней войны просила Сергея отпустить ее на фронт. Тот отказывал, ссылался на невозможность отпустить с работы в военное время, но Нина добилась своего и уехала в Москву, чтобы
записаться в добровольцы…
— Знали ли Вы, что Нина ведёт дневник? Знала ли Ваша мама, что Нина ведёт дневник, и как она к этому относилась?
Нина держала свой дневник в секрете. Никто не знал о нем. Нашли позже, после ее гибели.
— Что Вам сейчас представляется главным, наиболее показательным в характере Нины?
Веселая, любила и умела танцевать.
Открытая душа с сильно выраженным самопожертвованием ради друзей…
Не только по внешности, но и по психотипу схожа с актрисой (ее ролями) — Татьяной Самойловой…
— Часто ведение дневника является семейной традицией. Мы знаем это на примере близких Л. Н. Толстого и др. Нескромный вопрос: Вы сами, по примеру сестры, вели дневник? Если да — сохранился ли он?
Вела, но после замужества уничтожила…
— Как Вы думаете, можно ли считать личный дневник, и в частности, дневник Вашей сестры, документом истории, или это только автобиографический документ?
Дневник Нины — документ эпохи. Точно передает то время.
— На странице Архива по истории диссидентов сообщается, что «машинописный экземпляр знаменитого “Дневника Нины Костериной”, подготовленный А. Костериным для публикации» находится в архиве. Скажите пожалуйста, отец сам набирал
текст? Где находится рукопись (оригинал) дневника?
В 1949, в Саратове А. Костерина предупредили о новом аресте.
Он взял Дневник Нины и бежал через Волгу в ледоход, провалился в воду, еле спасся…
Дневник был частично поврежден, но текст сохранился.
Когда угроза ареста миновала, Костерин вернулся в Саратов.
Всегда печатал сам; поэтому, и из соображений осторожности (политзек!), скорее всего и Дневник он набирал сам.
Подлинник Дневника в архиве издательства Новый Мир…
Архив Костерина (что сохранилось после преследований его уже в 60-х) — в б. Музее Революции.
— Какие чувства Вы испытывали после исключения из КПСС «за деятельность, несовместимую с пребыванием в рядах КПСС, и поддержку антисоветских элементов»?
Было чувство сильной обиды на сотрудников, ни один из которых не вступился на партсобрании, не зная точно о выдвигаемых обвинениях. Вслед за обвинителями все повторяли, что нельзя подписывать ничего в защиту
«отщепенцев». Все дружно проголосовали за исключение из партии.
Это были сотрудники, с которыми я создавала в госинспекции по карантину растений первую лабораторию, которая, по сути, погибла после моего увольнения…
Но не было даже грусти по поводу исключения из КПСС. Напротив — жаль было себя, обидно за свою же глупость, что вступила в партию.
— Мы знаем из дневника, как Нина любила отца, как она хотела поскорее встретиться с ним, чему не суждено было сбыться… Каковы Ваши впечатления от этой встречи? Когда это произошло?
Впервые после заключения и ссылок отец появился в своей коммуналке на Трубниковском переулке в 1947 (? или около..).
Соседи закричали мне, которая не видела его с детства:
— Лена, Лена! Отец вернулся.
В своей комнате я нашла отца каким-то растерянным, сказала:
— А я твои глаза помню.
Через несколько дней за отцом пришли и забрали. Свидетели говорили: метался как загнанный зверь…
Потом выслали. Он не имел права жить в Москве и еще в 11-ти крупных городах.
— Был ли Алексей Костерин оклеветан, или ему предъявлялись обоснованные (с точки зрения правящего режима) обвинения в антигосударственной деятельности?
С точки зрения режима (конкретней — сотрудников КПСС-КГБ) все обвинения Костерина были точно так же обоснованы, как и любое их (режима) действие, если такое не было официально ими же отменено. Такова логика любой диктатуры.
Публично (даже в узком кругу) назвать обвинение властями кого-либо «клеветой» было крайне опасно. Ведь это автоматически означало встречное обвинение режима (сотрудников КПСС-КГБ) в совершении преступления, со всеми вытекающими последствиями вплоть до уголовного преследования за «клевету» о «клевете»…
— Какова Ваша роль в деятельности Фонда А. Солженицына?
Скорее — моральная поддержка…
— Почему Вы носите фамилию Вашего отца, а не мужа?
Никогда не меняла фамилию: подсознательно гордилась ею.
5 февраля 2009 г. Вячеслав Отшельник, тематическая рассылка «Твой Личный Дневник».
